Каламая приятный район, но жить мне там не хочется. Ближе к Балтийскому вокзалу и Теллискиви – больше хипстеров. Дальше, по направлению к Копли – больше алкашей.  Но деревянные домики действительно очаровательные. Не такие аккуратные и буржуазные, как в Кадриорге, но тем не менее, тоже обладающие особым шармом и индивидуальностью. Я гуляю там необычно жарким 9 мая. Часть города в это время возлагает цветы невозмутимому Бронзовому солдату, символу стольких споров и конфликтов несколько лет назад. Другая часть торчит в летних кафешках, гуляет с детьми и катается на велосипедах по набережным и паркам. Я не люблю всеобщие возлагания цветов, ненавижу велосипеды и у меня нет детей, поэтому я бреду по Каламае, стараясь держаться теневой стороны улицы. Это не бесцельное брожение, у меня есть цель, и это дом, где обитал один из моих любимых русских писателей. Сергей Довлатов прожил в Таллинне два с половиной года, и меня странным образом радует, что несмотря на этот небольшой срок, в городе есть мемориальная табличка, посвящённая ему.

Идти надо от Балтийского рынка прямо-прямо, никуда не сворачиваю. Дом стоит на углу, он темно-красный, трехэтажный, с подвалом и надстроенной мансардой, в высшей степени обычный и непримечательный. Только справа от входной двери, между двумя окнами первого этажа выше линии глаз висят две таблички. На одной по-эстонски и по-русски написано, что русский писатель Сергей Довлатов жил в этом доме с 1972 по 1975 год, а на второй его портрет, вместе с фокстерьершей Глашей, хорошо знакомый обладателям первого изданного в России собрания сочинений Довлатова. Можно наверное было отхлебнуть из принесенной с собой фляги за упокой души милого Сергея Донатовича, но никакой фляги у меня с собой нет. Фокстерьерши пока что тоже. Но я смотрю на дом, и мне кажется, что у меня в городе появился ещё один друг.